Мужчина из Донбасса рассказал жителям Сахалина о пытках в плену у отрядов ВСУ

Игорь Кимаковский испытал на себе всю злость и ненависть солдат ВСУ, которую они испытывают к русским людям. Он не понаслышке знает, что творилось на Донбассе восемь лет назад. Мужчина отчетливо понимает, что специальная военная операция нужна была его народу, а Россия откликнулась на зов своих братьев вовремя.

— Игорь Владимирович, здравствуйте! Добро пожаловать на Сахалин. В первую очередь, конечно, интересно узнать, как вам здесь? Приехали, уже успели что-то увидеть?

— Да, мне очень понравился город, я сразу отметил, что он аккуратный, чистый, очень много красок. Такая легкая пелена снега, много церквей, куполов, это тоже меня порадовало. Приехал в наш русский православный край.

— Давайте поговорим о целях визита. У нас сегодня, 5 декабря, начался форум ProДФО, а вы будете одним из основных его спикеров. О чем будете рассказывать и беседовать?

— Сейчас страна мобилизуется, и форум очень правильно и грамотно называется — «Все для Победы». Я думаю, что одна из целей — чтобы в регионах люди узнавали правду о том, что происходит в зоне спецоперации. Важно, чтобы люди услышали это от тех, кто принимает участие в боевых действиях на Донбассе. Сейчас с донецкой земли я приехал не один, мы будем говорить о том, почему СВО необходима, для чего и почему началась эта специальная военная операция, как она проходит и каких целей нам необходимо добиться.

— Говоря о правде, это именно по вашей части. Насколько я понимаю, вы побывали в плену. Можете рассказать, насколько сложно там было?

— Я ощутил весь арсенал пыток, которые применяли спецслужбы Украины. Там были пытки, похожие на те, что применяют в американской тюрьме в Гуантанамо. В Харькове и в Мариуполе были американские инструкторы, которые готовили тех, кто пытал пленных. Они пытали меня с помощью электричества, водой, оказывали серьезное психологическое воздействие. Все, кто в 2014 и 2015 годах попадали в плен, проходили пытки в застенках подпольных тюрем, в Мариупольском аэропорту и в библиотеке, исключение не делали даже для женщин. И сейчас могу отметить, что нацисты ВСУ стали более жестокими. Наши и раньше гуманно относились к пленным противникам, и сейчас. Если посмотреть видео обменов, то можно заметить, какими холеными мы отдаем их бойцов, и какие наши — ребята угнетенные, физически изможденные — приходят с той стороны. Обмены пленных — это истинное лицо той стороны.

— Думаю, что на фоне этого Донецкая республика приветствовала вхождение в состав России. Вот как это было?

— Знаете, для меня это очень трепетно. Когда говорю о таком, у меня слезы на глазах появляются. Это было очень важно для нас. Шел процесс референдума под огнем. Все понимали, что в любой момент может прилететь снаряд. Но люди шли — шли семьями. Для нас, мужчин Донбасса, это было таким… Знаете, хотелось пойти на донецкое кладбище и принести бюллетень тем, кто не дожил до этого, кто погиб в бою, ведь мы к этому шли вместе. Мы голосовали за них. Мы понимали, насколько для них это было важно. И сейчас уже Донбасс — часть великой России.

— Собственно, об этом много можно говорить. Также много наших бойцов принимают участие в специальной военной операции. В связи с этим хотелось бы узнать, как важно поддерживать семьи тех, кто остался ждать своих солдат дома?

— Мы проходили это восемь лет. И у нас также принимались меры поддержки, которые сегодня принимаются по всей нашей стране. И это очень важно, потому что это сплачивает всю страну. Человек должен почувствовать это тепло, оно не выражается в каких-то финансовых аспектах. Важно, чтобы в каждом российском регионе уважали ратный труд наших защитников на передовой. Я общался с нашими воинами, видел их настрой, и, знаете, для них очень важно, чтобы в тылу их семьи не бросили, а поддержали. Поддержкой родных воинов должна заниматься не только власть, этим должно заниматься все общество. Мы, кстати, на форуме затронем тему поддержки. Знаю, что сахалинцы пишут письма своим защитникам, вяжут носки… Я знаю, что, когда буду возвращаться, у меня машина будет набита подарками для наших пацанов на линии фронта.

— Игорь Владимирович, что вы сказали бы сахалинцам о том, почему нас всех касается спецоперация, даже будучи так далеко от боевых действий?

— Я, как человек, выросший в советское время, всегда считал свою Родину Москвой. И когда развалился Союз, на Украине началась украинизация, навязывали язык, началось четкое деление границ, начали сокращать русские школы. Тогда говорили, что это нормально, все будет хорошо. Потом наступил 2013-й год, майдан. Тогда начали вбивать в головы людей нацизм и фашизм в буквальном смысле. Началась борьба с русскоязычным населением. Знаете, я все время привожу такой пример — это русский мир, где у нас была одинаковая культура, православие, которое нас всех объединяло. И этот организм поразила раковая опухоль. И если некоторые жители Сахалина думают, что боевые действия только на Украине, то это как раз борьба Запада с Россией в целом. Ведь еще до СВО в 2019 году на Украине вышел новый учебник истории, в котором часть территории Российской Федерации обозначена как украинская. Если бы мы не опередили врага, то враг опередил бы нас. Пострадало бы намного больше людей. А когда началась СВО, мы вступили на новый путь.