Сахалин с материком соединили комсомольцы и «химики»

Паромная переправа Ванино – Холмск в последнее время опять на слуху. Уже в следующем году начнётся глобальная её реконструкция, ведь в 2020-м на Амурском судостроительном заводе должны сдать два новых парома, заказанных нашим регионом

Тем временем в морских гаванях обоих портов отремонтируют береговые сооружения и модернизируют причальные комплексы. Полностью заменят два подъёмно-переходных моста в Холмском морском торговом порту. Работы почти такие же глобальные, как и  в годы строительства переправы. Корреспондент РИА «Сахалин ─ Курилы» решил вспомнить ту былую Всесоюзную комсомольско-молодёжную стройку.

Партия сказала: надо

В 1970-х и первой половине1980-х Холмск был центром притяжения строителей. Здесь возводили сначала первую очередь паромного грузопассажирского комплекса, затем – вторую. Переправа стала не просто морской круглогодичной, она превратилась ещё и в железнодорожную. Один паром сразу заменил 14, а то и 17 (!) грузовых пароходов.

Сегодня об уникальном объекте, давшем толчок развитию острова, вспоминают не часто, а десятилетия назад переправа была у многих на устах. Дивили и отечественные ледоколы «Сахалин», принимавшие в трюм целые железнодорожные составы, для чего в пригороде Холмска построили пункт перестановки вагонов, где широкие материковые тележки с колёсами меняли на другие, под узкую островную колею. Затем составы, груженные всевозможным добром, уже шли дальше по тоже обновляемой дороге. Потом, разгружаясь, частично порожние спешили обратно на материк. Часто в них можно было видеть огромные рулоны бумаги местных целлюлозо-бумажных заводов, бочки с селёдкой и солёным лососем, икрой, рыбными консервами. А случалось, и горячительные напитки везли. Продукция Южно-Сахалинского ликёро-водочного завода и Чеховского пищекомбината имела спрос и по ту сторону Татарского пролива.

Морская железнодорожная переправа стала, не побоюсь громких слов, своеобразным символом научно-технического прогресса, для своего времени, конечно. В лучшие годы на линии было не три, как сейчас, а все десять красавцев – дизельных ледоколов.

Переправой гордились. Она реализовала вековую мечту островитян о постоянной и надёжной связи с материком. Ведь после смерти Иосифа Сталина в 1953 году, казалось, накрылись медным тазом не только возводимый тоннель, но и мечты о круглосуточном сообщении с Большой землёй. Стремительно развивающийся остров задыхался от дефицита всего и вся, начиная с зерна, оборудования, машин, ГСМ, мебели, обуви, мыла и кончая продуктами питания.

Во многом благодаря тогдашнему первому секретарю обкома КПСС Павлу Леонову, умевшему договариваться с Москвой, на Сахалине в 1969 году родилась новая отрасль «морского строительства», чуть позже ставшая трестом «Сахалинтрансстрой», заводом ЖБИ и десятками смежников по всей стране.

Вклад «химиков»

Торжественный запуск в 1973 году первой очереди переправы я видел только на картинках. А вот на сооружение второй (она длилась с 1983 по 1986 гг.), можно сказать, успел на стыке 1984─1985 годов.

Это тоже была Всесоюзная комсомольско-молодёжная стройка. На ней даже действовал рабкоровский пункт. Правда, в единственном лице собкора областной газеты. Зато мастера, а то и просто рабочий люд всегда могли через меня нажаловаться на нехватку нужной марки цемента, на сбой в поставке конструкций, комплектующих, даже на самодурство управленцев. А однажды разразился скандал из-за повального запоя контингента...

Здесь нужно сделать паузу и пояснить: несмотря на высокий статус стройки, до 60 процентов тружеников были банальные «химики», то есть не учёные с колбами и микроскопами, а погорельцы на незначительных нарушениях. Как правило, это были осуждённые за браконьерство или бытовые распри. В бумагах их именовали условно осуждёнными (или досрочно отпущенными из казематов). Но с обязательным последующим привлечением к труду, который укажет, конечно, партия. После этапирования такого заключенного в Холмскую спецкомендатуру он был обязан вкалывать от зари до зари на объектах переправы, регулярно отмечаться в комендатуре и жить в специальной общаге, часто после выдачи зарплат напоминавшей «дурдом» (просьба не путать с другим знаменитым «дурдомом» на улице Советской, где жили рыбаки с плавзаводов и баз).

Так вот, в то феерическое время пресса имела оглушительную силу. Реакция на критику всегда была мгновенной. После окрика из обкома некоторое время все потерпевшие стояли на ушах, устраняя огрехи. Поэтому строительное начальство всегда заслуженно сильно недолюбливало нашего брата писателя, старалось держаться подальше. Понятное дело, неприязнь передавалась  по всей иерархической цепочке. Поэтому даже «химики» всегда с большим подозрением косились в сторону «борзописца» – мало ли чего он там намалюет, а ты потом оправдывайся.

К счастью, до кулачных боёв или попыток случайно замуровать в бетонную стену всё же не доходило.

Служили два товарища

А спасали меня от редакторских наездов и неумения вскрывать «узкие места» на стройке два товарища, два друга из Ленинграда, с которыми на многие годы сложились добрые отношения. При этом они не сливали, как нынче говорят, информацию анонимно, а смело так шли против ветра с открытым забралом, без всякой маскировки. Знали себе цену и не боялись отставки.

Это были легенда стройки Анатолий Дубин и не менее колоритный Сергей Долгин. Оба распределились на Сахалин сразу после защиты дипломов Ленинградского политеха. Приехали с жёнами и тут же получили по двухкомнатной квартире на улице Молодёжной. Для «нехимиков» там уже возвели более 10 тысяч (!) квадратных метров жилья. У Анатолия на острове родился сын, у Сергея – дочь.

С места – в карьер, оба мастерами на объекте всесоюзного значения. С семи утра до полуночи каждый божий день. А иногда если сбой, то и всенощная получалась. Дубин от природы был неоспоримым лидером, планёрки проводил быстро, как бы шутя, при этом не забывая даже самой мелкой мелочи. Начальства не боялся, хотя и на рожон не лез. Но правду-матку резал прямо в глаза. Любому, и подчинённому, и начальнику. И с ним считались, понимая – он незаменим, ибо на своём месте! Поэтому, когда главный прораб, не будучи «химиком», уходил в запой (а это случалось регулярно), Дубин от холмского СУ-410 «Трансстроя» легко и умело рулил огромной стройкой.

Сергей Долгин всегда был на подхвате. Хотя при случае тоже были не прочь разговеться, но не более.

Иногда под выходной за полночь мы садились в купленный ими же в складчину, старенький «Москвич-412» и наведывались ко мне на улицу 60 лет Октября. Благо замечательная хлебосольная соседка Нина Петровна метала на стол. Помимо наваристых борщей, по случаю из «манны небесной» гнала отменный самогон по питерскому спецрецепту. «Манна» – это добротная томатная паста, непонятно за какие грехи попавшая под списание Холмской базой производственно- транспортного флота. Причём в промышленных объёмах. Владимир Сурков, главбух базы, ещё долго писал объяснительные и косился в мою сторону по поводу газетных тирад об этом самом томате, которому сообразительный народ быстро нашёл правильное применение. Многолитровые жестяные банки с нечаянно брошенным добром были нарасхват. Горбачёв тогда уже объявил войну напиткам с градусом, а по-другому снимать стресс-напряжение страну ещё никто не научил, поэтому срочно осваивали новые технологии расслабона.

К сожалению, под антиалкогольную мясорубку тогда попал и дивный Холмский пивзавод. Другими словами, народу не оставили выбора: или дезодоранты да очистители стёкол фильтруй, или ремесло самогонщика осваивай. Потому что за парой в месяц талонных бутылок надо было ещё выстоять в огромной очереди.

Ну, да мы отвлеклись. Как бы там ни было, а стройка шла своим чередом и, наконец, была успешно завершена к осени 1983-го.

Появился отличный причал, морской участок с подвесным железнодорожным мостом, пешеходный мост, центр управления паромом и другие новинки. На радостях мы каким-то чудом по бездорожью на еле живом «москвиче» заскочили на высоченную сопку с телевышкой. Взгромоздившись на крышу авто, поклонились сверху сданным объектам и что-то даже станцевали, провалив крышу машины.

Впереди уже брезжила совсем другая эпоха. Ребята вернутся в Ленинград. Один, Долгин, профессионально займётся подводными исследованиями стройконструкций по всему миру. А Дубин оправдает самые смелые ожидания: из гиганта мысли переместится в статус владельца Питерского завода ЖБИ и «кусочка порта», в бассейне-сауне которого перебывает у него почти весь цвет будущей политтусовки страны...

Построенная же «химиками» под их действительно чутким руководством вторая очередь переправы и сегодня, через 35 лет, несёт свою вахту.